Дом спаленных душ
Деньки идут, а 2 мая не становится далее. Происшедшее можно попробовать умолкнуть, что, фактически, многие и делают, можно напустить плотную заавесь тумана, перевести внимание на тыщи подробностей, но запамятовать это нереально.
2-го числа меня в Одессе не было, я находился в другой стране. Когда возвратился в город, он казался если не вымершим, то захваченным. С соответственной активностью обитателей за пределами укрытия. Даже 9 Мая, в обычно очень интенсивно отмечаемый в городе-герое Одессе праздничек. Не достаточно людей, мало и машин, хотя знамена Победы все таки где-то висели. А вот украинских флагов на автомобилях стало приметно меньше. Нет, естественно, дело не в том, что цвета эти были обагрены кровью 2 мая, просто хозяева резонно переживают за свои машины.
На Куликово поле, правда, люди шли все эти деньки и несли цветочки, и подымалиь по лестнице Дома профсоюзов, ставшего братской могилой для стольких одесситов.
Странноватое чувство было даже в этом месте. Вроде те же обыденные люди и их «террористические» дискуссии, те же Славянск и Путин, Ротшильды и Рокфеллеры, НАТО и АТО, российский язык и «правосеки», но рядом — объявления о похоронах, обгоревшее здание, большой плакат с надписью «Помни Хатынь»…
Тяжело было отвертеться от мысли, что так же по этажам прогуливаются конкретные участники событий 2 мая, правонарушители, которых всегда тянет на место злодеяния. На данный момент в этом плане на Украине огромное удобство, ходи хоть каждый денек. Потому смотришь в лица и думаешь: это женщина улыбается либо просто нервическое?
«Мне постыдно за мой город, что у нас такое стало возможно», — гласит дама, обращаясь и ко мне, и в место. И стремительно отходит в сторону.
Я смотрю на обложенный цветами Дом профсоюзов, и в голове звучат строки, которые мы пели в русской школе на уроке музыки.
«Люди мира, на минутку встаньте!
Слушайте, слушайте: гудит со всех боков…
Это жертвы оживились из пепла
И восстали вновь, и восстали вновь!»
Людям мира в большей степени наплевать, что эти строчки на данный момент оживают. И под фальшивое императивное «Ніесли знову» мы лицезреем как раз это, опять фашизм.
Дело о бардовых повязках
Шерлок Холмс мог расследовать дело, не выходя из кабинета, в наши деньки к услугам этого сыщика было бы огромное количество стримов. На данный момент общее убийство снимает огромное количество людей, даже в режиме онлайн. И эта информация стала богатым материалом для журналистов и просто интересующихся интернет-пользователей — из числа любителей играть в детективы. Вобщем, беря во внимание, что истинные правоохранительные органы не очень напрягают себя правдоподобными версиями, на детективном поле большой недостаток.
На мой взор, различные подробности, включая поминутный разбор происходящего вокруг Дома профсоюзов, также детальнейший подсчет орудия с обеих сторон на Греческой площади, блекнут перед одним обычным фактом — отсутствием милиции во время разгона Куликова поля. Силовики были на Греческой, считали принципиальным помешать сторонам вступить в бой стена на стену, и их совсем не заинтересовывало, что сделают с людьми в ДП.
Сторона евромайдана на этом главном факте или не концентрируется, или предпочитает рассматривать милицию в некий изоляции от действующей власти, как некоторых инопланетян. Зато они очень внимательны к деталям столкновения на Греческой, которые, по принятой версии, и сделали людей, пришедших на «мирный митинг за единую Украину», способными на убийство практически 50 человек.
Напомню. 2 мая был матч «Черноморец» — «Металлист», перед игрой какие-то «светлые головы» выдумали провести марш фанатов, а более светлые головы со стороны врагов власти решили выдвинуть навстречу свою группу активистов. Выдвинулась так именуемая «Одесская дружина», которая намедни даже выделилась из лагеря на Куликовом поле, перебазировавшись на Мемориал 411-й батареи.
Предстоящее в украинских СМИ принято именовать ожесточенным нападением на мирных болельщиков либо, как заявил депутат Олесь Доний на недавнешнем согласительном совете, «циничным расстрелом». По сути стреляли с обеих сторон, как и кидали друг в друга «родные камешки мостовой». Проукраинский марш был куда многочисленнее — под прикрытием футбола съехался люд из многих областей. Мои знакомые приезжали в Одессу намедни, и на блокпосте их спросили: «Сепаратистів везете?» После ответа «полный багажник» им пришлось открывать вооруженным людям свою сумку. Зато крушил «за единую Украину» в Одессу можно было привозить сколько угодно.
Отдельная деталь — таинственные хунвейбины в бардовых повязках. На этих людях делается акцент в почти всех расследованиях, дескать, почему такие повязки были не только лишь у одесских дружинников, да и у неких милиционеров, а по неким показаниям — и у представителей другого лагеря. Евромайдановцы убеждены, что полиция покрывала их оппонентов на Греческой и чуть не действовала заодно. И не задумываются, что могло быть напротив — т. е. это были провокаторы, создающие определенную картину для тех СМИ, уже малочисленных, которые хоть формально еще нуждаются в каких-либо подтверждениях. Дескать, они первыми начали, стреляли боевыми, и масса озверела. Может быть, масса тогда так и считала, хотя огнестрел был с обеих сторон. По имеющимся данным, со стороны ультрас на Греческой был убит один человек (очередной — под вопросом), «Одесская дружина» растеряла как минимум троих. В любом случае каким образом даже несколько людей, погибших в перестрелке, могут служить оправданием истреблению других и вправду мирных протестующих?
На тему «Одесской дружины» и бардовых повязок я гласил со многими людьми, и практически каждый собеседник признавал, что там и ранее (а тем паче 2 мая) было много провокаторов. Были и обыденные ребята, которым хотелось активнее проявить свою позицию и перейти от скандирования «Одесса, смелее, гони Бандеру в шею» к определенным шагам в этом направлении.
«Смутное мировоззрение об этой дружине, — ведает одессит А. который был 2 мая и на Греческой, и на Куликовом поле. — Есть люди, которые вправду пришли биться за идею, но мне кажется, что там есть и очевидные провокаторы. В Youtube выложено что-то вроде официального ответа, там юноша гласит, что красноватые повязки были у наших и тех милиционеров, которые были за нас, и просит больше вопросов об этом не задавать. Но что же это все-таки за ответ? А у «правосеков» почему тоже были красноватые повязки?»
По воззрению активиста Куликова поля Ю. пережившего пожар в Доме профсоюзов, вся эта заварушка на Греческой только помешала «куликовцам» нормально приготовиться к встрече неприятеля. А в том, что ультрас и пр. после матча пришли бы на Куликово поле — колеблются немногие. Некие считают, что, консолидировав усилия, одесские противники власти (ну либо пророссийские активисты) смогли бы защитить Куликово поле. Но вышло так, что и без того проигрывавшие в количестве и подготовке силы были разрознены и дезориентированы.
«У нас на Куликовом поле не было намерения как-то перекрыть либо нападать на ультрас, — гласит Ю. — Нашей мыслью была защита головного лагеря. «Одесская дружина» решила вмешаться, типо чтоб защитить одесситов. Как бы все верно, но этим должна заниматься полиция. Но если уж помогать милиции, то помогайте, чего тогда размахивать русским флагом? Вы провоцируете нападение, как это и произошло».
Очередной увлекательный факт сказал активист Ю. «Ранее мы сделали на Куликовом поле отличные баррикады, у нас были мешки с песком. Позже бандеровцы начали строить блокпосты, а наши произнесли: «Чего они строят, а мы нет?» Таковой вот уникальный подход, может, провокация. Приняли решение тоже строить блокпост. Через некоторое количество дней все эти мешки с песком куда-то были вывезены, произнесли, как будут необходимы — возвратят. Может, мы и не защитили бы лагерь, но если б мы сдвинули те баррикады к Дому профсоюзов, его бы никто никогда не взял».
Двери в адскую домну
Все это наводит на размышления о том, что Куликово поле, что именуется, «сливали», в том числе изнутри. Не сливались только сами люди. Наверняка, на это устроители погрома не рассчитывали, как и не задумывались о зверстве, на которое оказались способны исполнители.
В последние минутки перед входом в Дом профсоюзов была суматоха. Люди не очень верно представляли, что делать, как обороняться. Кто-то гласит о 2-ух старушках, которые зазывали всех вовнутрь, кто-то о каком-то старом мужчине, он заводил людей, а позже, расталкивая всех, выбежал наружу. Тут довольно места как для конспирологии, так и для мистики. Двери в Дом профсоюзов тогда вели куда-то очень далековато.
Решение необходимо было принять стремительно. Кто-то не ушел, так как там были друзья. Кто-то — так как остались дамы. Кто-то считал себя заступником Куликова поля. Не исключено, что снутри мог оказаться и случайный человек. Но нельзя сказать, что люди не понимали, на какую опасность идут, — после того, что происходило на Греческой, все «куликовцы» отдавали для себя в этом отчет.
«С военной точки зрения скрываться в здании было разумно, — вспоминает И. — Я слышал команду «Женщины в здание», там детки даже были. Мужчин было человек 50 в возрасте от 15 до 60. Никакого орудия не было. Я лицезрел две канистры бензина, но что такое 10 л.? Только показать, что у тебя что-то есть. Я стоял, не знал, куда идти — туда либо сюда, в последний момент не зашел. Другие зашли, и здесь пошла лавина. Приемущество было, наверняка, 20-кратное. Поначалу они сожгли палатки, кто там был — забили. Испугались, когда там начал пылать баллон с газом, разбежались. Я еще слышал позже, как они гласили: «Вот сволочи, специально оставили газовый баллон». Пугливые…»
Оставшихся сил было очевидно недостаточно, чтоб защитить бессчетные входы в здание. «Сначала решили забаррикадировать вход, была какая-то арматура, доски, но все горючее, — гласит Ю. — Пробовали стремительно сориентироваться снутри, инспектировали, не могут ли они пройти через подвал, а может, мы там могли бы отыскать убежище. Все мы не очень-то знали план строения. Были неподготовленными, понятно ведь стало, что они будут поджигать, необходимо было собрать огнетушители со всей Одессы. В итоге вышло вообщем дико».
Ю. можно сказать, счастливец: не повстречался с убийцами, его не добивали и он не сгорел, хотя провел самый ужасный момент неподалеку от центрального лестничного просвета.
«Они начали поджигать баррикады, мы желали тушить, но не выходило, да особо и нечем было. Сначала все были фактически у входа на 1-м этаже. В это время разбили стекла в окнах сзади. Сходу начало тянуть, и вышла такая домна. Поднимаемся наверх, прет жаркий воздух — тяжело находиться снутри. Слышу, выше лупят стекла, после этого прет еще больше жаркий воздух. Людям там, наверняка, нечем было дышать, но, разбивая, они только делали несколько глотков воздуха, а далее становилось еще тяжелее. Куда идти? В крылья жутко, наверх не могу. Отыскал некий вентиляционный коридор, и там встал я и еще несколько человек. Там пер раскаленный воздух, но им все таки можно было дышать. Последние воспоминания перед тем, как утратить сознание, — окошко, в которое вытягивает темный дым, вечернее небо, там какая-то звездочка».
Казалось бы, самого факта забрасывания строения с живыми людьми «коктейлями Молотова» с следующим пожаром полностью довольно для того, чтоб испугаться. Но по сегодняшним временам этого не достаточно, а в МВД и совсем разобрались, что «куликовцы» сами кидали «коктейли» сверху и так и подожгли здание. Уже позднее для центральных телеканалов начали стряпать версии с обычным привкусом о газе, как в «Норд-Осте», и о каком-то взрыве снутри. Не могли же поджечь здание бессчетные сторонники единства Украины…
Но даже поджог строения — далековато не вся история. И не самая стршная. Самое ужасное, что снутри строения, по коридорам вокруг «адской домны» передвигались инфернальные существа и делали свое дело. Как отмечают свидетели, «воины света» заходили и выходили в здание повсевременно, выходя, просили попить. Им давали, входили в положение. Нелегко, наверняка, убивать в таких критериях.
Малость официальной статистики. На 11 мая погибли и погибли 48 человек, пострадавших 247, госпитализировано 99, с огнестрельными ранениями — 27, колото-рублеными — 31, тепловые травмы и отравления продуктами горения — 26, травмы, связанные с повреждениями тупыми предметами, и другой этиологии — 136.
Кто они, из какого «нижнего днища нижнего ада» пришли к нам? Дама, выжившая в той мясорубке, призналась, что «не необходимы были повязки и опознавательные знаки, их можно было выяснить по очам, глаза эти были просто страшные».
Венедикт Ерофеев, «Москва—Петушки». «В очах у всех четырех — вы понимаете? вы посиживали когда-нибудь в туалете на Петушинском вокзале? помните, как там, на огромной глубине, под круглыми отверстиями, плещется и сверкает эта жижа коричневого цвета? — вот такие были глаза у всех четверых».
Эта дама, сторонница КПУ, нередко бывала на Куликовом поле, с ней прогуливались и двое ее отпрыской. В тот денек детки звонили ей, она гласила, что все нормально, чтобы они не приезжали. Когда созвонились в 3-ий раз, отпрыск уже стоял напротив.
Практически сходу ворвались нападавшие, стали стрелять и убивать. Мама и отпрыск оказались в одном из немногих открытых кабинетов на 5-ом этаже, 2-ой отпрыск спасся на крыше. Ниже они лицезрели даму, которая прижимала к для себя 11-летнюю девченку. Та рыдала и повторяла: «Мамочка, спаси меня».
Убийцы бросили им в кабинет зажигательную смесь и закрыли дверь. Спасаясь от пожара, отпрыск вынул мама на сорокасантиметровый парапет по ту сторону окна, в один миг он желал ее отодвинуть чуток далее от края, сам растерял сознание и свалился вниз. А мама 40 минут лежала на том парапете, держась за раскаленный пруток и глядя на собственного малыша понизу в луже крови. «От кошмара и муки я желала отпустить руку и свалиться вниз».
В то же время очередной убийца карабкался по водосточной трубе и орал: «Надо эту суку сбросить». Когда ее выносили на носилках, ей орали «Ты еще не сдохла?» и разбили битой руку, которой она прикрывала лицо.
Юная дама, снимавшая кабинет в Доме профсоюзов, поведала, что у нее был обыденный рабочий денек и она даже не представляла, чем он завершится. Когда начался штурм, сообразила, что бежать поздно. Вовнутрь строения просочились неведомые и начали убивать всех попорядку. В кабинет ворвался мужик в маске. Осознав, что ее жизнь висит на волоске, свалилась перед ним на колени и, рыдая, показала ему на мобильном телефоне фото 3-х летнего малыша. «Если убьешь меня, он остается сиротой, так как супруга у меня нет», — растолковала дама. Мужик внезапно снял маску и произнес, что он тоже одессит и выручит ее: схватит за волосы и потащит на улицу. Но поверят ему исключительно в том случае, если она будет не просто орать, а истошно кричать, как перепуганный до погибели человек. По другому ее забьют палками. Мужик слово сдержал, но дама не может именовать его имени — с ним расправятся, как с предателем.
Вы еще полагаете, что очень принципиально, у кого какие повязки были на Греческой?
«Я пришел сюда не для того, чтоб уходить»
Поэт Вадим Негатуров с дочерью. Последнее фото
Как вещал в момент атаки тогдашний губернатор Владимир Немировский, а совместно с ним и подконтрольный ему 1-ый городской канал, деяния одесситов против террористов легитимны.
А вот и «террористы». Поэт Вадим Негатуров, на снимке он стоит с одной из дочерей, на груди георгиевская ленточка. Желал спасти иконы — кстати, православную палатку, как и остальные, нападавшие затоптали. 17-летний студент и коммунист Вадим Папура, парень с умопомрачительно светлым взором, как у реального героя из русского кино. Реконструктор Евгений Лосинский — совершенно не так давно, на 70-летие освобождения Одессы, его с друзьями можно было созидать у Оперного в форме русских боец, они отвоевывали театр у «фашистов». Чтоб спустя пару недель пасть от пули фашиста-современника.
Депутат облсовета Вячеслав Маркин, «регионал», оставшийся со своими избирателями и часто выступавший на митингах на Куликовом поле, поддерживавший людей и погибший с ними. Поэт Виктор Степанов (Гунн), телеведущий и музыковед Дмитрий Иванов. Профессиональные, светлые люди.
Александр Кононов
Мне охото раздельно сказать об Александре Кононове, друге нашей семьи. Математик, программер, интеллигентный, хороший человек. Представитель восхитительной одесской семьи, отпрыск доктора института, отец троих деток, которые также пошли по его стопам. Совместно с 2-мя отпрысками дядя Саша и работал ближайшее время.
У меня не укладывается в голове, почему должны дохнуть такие люди, как он, почему должны становиться сиротами его детки. Только поэтому, что в нашей стране одолел майдан и с этого момента выражать свое несогласие со стадом молодых фашистов запрещено.
Дядя Саша был верующим человеком, как и многие на Куликовом поле. И в Доме профсоюзов они были, как российские православные, запертые неприятелем в церкви. Нет ничего необычного, что когда одни отступают, духовные, поистине верующие люди уйти в сторону не могут.
«Была суматоха, все шебуршились, а он тихо стоял, прислонившись к фанерному щиту, — вспоминает кум дяди Саши, видевший его перед входом в Дом профсоюзов. — Позже помню, как они стояли с супругой, его неразговорчивый взор. А потом он оборотился и пошел внутрь».
«Там орали: «Пойдемте домой, мы ничего не сделаем», а он произнес: «Я пришел сюда не для того, чтоб уходить».
И когда я представляю, как дядя Саша идет в здание на погибель, я чувствую, как он посильнее собственных убийц, как мелки они по сопоставлению с ним. Они ведь всего-то готовы убивать по другому думающих людей. Он же — умереть за правду и за свою Родину.
Это как разница меж патриотизмом и национализмом — любовь к собственному и ненависть к чужому. Исключительно в гипертрофированной форме нашей годины перемен.
Надписи на обгоревших стенках // ФОТО Создателя
Марш дегуманоидов
Стало стильно гласить о дегуманизации. Вправду, им охото считать собственных идейных врагов не людьми, а «колорадами» и т. д. по списку. В последнем случае россиянами и приднестровцами, но только не людьми. Фактически, поэтому они и ставят на чаши весов одного-двух убитых со собственной стороны и полсотни врагов, и у их уравновешивается!
Но дегуманизация начинается с себя. А может, и завершается. Те, кто забрасывал Дом профсоюзов «коктейлями Молотова», я даже не говорю об убийцах снутри, и все, кто хлопал, когда прыгавших из окон забивали, и все радующиеся в вебе, они, нужно сказать, отлично дегуманизировали самих себя. Боюсь, оборотный путь этих дегуманоидов будет очень тяжел.
Естественно, степень вины у всех различная. Но у меня нет колебаний, что она лежит на всех — от дирижировавших заезжими боевиками местных одесских евромайдановцев до последнего дурачка, «лайкнувшего» статусу о «шашлыке из колорадов». И это очередное ужасное следствие катастрофы, очень многие одесситы не знают, как им сейчас жить в одном городке, ходить по этим же улицам, дышать этим же воздухом с теми, кто считает, что Одесса 2 мая геройски одолела злодейских сепаратистов.
Я не желаю мазать всех одной краской, на Куликовом были люди, которые пробовали спасти выживших, не давали добивать выпрыгнувших из окна. Но соотношение сил конкретно такое — отдельные люди, пытавшиеся противостоять массе. Очевидно, сейчас майдановцы достали свои возлюбленные розовые очки и лицезреют через их только пробы спасти людей.
А вот слова свидетеля: «Все, кто прорвался через пламенный ад, они же все избитые, — гласит И. — Они шли через «коридор», и каждый был должен стукнуть. Кричат: «О, прорвался», и человек 40—50 побежали лупить 1-го. С 5-го этажа человек свалился, он уже труп, а его все равно бросаются лупить. Естественно, были и поболее умеренные там, если б их не было, то добили бы всех. Мне кажется, в некий момент поступила команда сверху от самих же палачей, так как там уже сообразили, сколько людей погибло. Одно дело добивать в здании и другое — на улице, перед кучей камер. Ты понимаешь, что на данный момент возмездия не получишь, но в предстоящем это очень вероятно».
После пожара дегуманизированный стример со Спильно-ТВ прогуливается вкупе с убийцами по обгоревшим коридорам. На всякий случай русский стример вворачивает украинские словечки в беседах с окружающими и нисколечко не канителит с ответом на пароль «Слава Украине». Они ломятся в двери, и убийцы кричат: «Есть здесь кто, п-сы, открывайте, убивать не будем». Сейчас уже не будем, мы сыты вашей кровью. За дверцей молчат, и стример храбро поддакивает: «Так сгорите заживо». Далее он же считает «жмуров», чуть не пиная трупы, именует обгоревших людей неграми, а лежащих парня с женщиной — Ромео и Джульеттой, жадно роется в кармашках в поисках русских паспортов, но находит только иконки и украинские документы.
Месье, вы смотрите стрим с Варфоломеевской ночи, у нас здесь сильно много жмуров. Месье, здесь уничтожили даму (тыкая ногой), нельзя ли ее спасти? Нет (тыкая опять), кажется, уже нет. Эй, вы там, не мародерьте. Да, месье, я не буду снимать ваше лицо, по правде сказать, его и не видно под вашей шапкой.
Дегуманизированный юный политик Алексей Гончаренко, «регионал» до последних дней евромайдана, а потом жаркий приверженец Петра Порошенко, занимающийся его предвыборной кампанией в Одесской области, как обычно, в первых рядах, штурм, напор и скайп. Он указывает студии Шустера, как «горят остатки лагеря сепаратистов», и в ответ звучат рукоплескания. Он гласит, как пророссийские силы напали на мирный митинг, как проукраинские силы пошли в контратаку. Алексей верно произносит: «мы пошли к лагерю сепаратистов на Куликовом поле, мы взяли его, лагерь уничтожен, сепаратисты забежали в здание, и, к огорчению, часть из их там погибла». И в собственном блоге на «УП» он писал: «Мы убили пророссийский лагерь на Куликовом поле». Это позднее, поняв масштабы, юный политик решил все таки отрешиться от этого горделивого «мы», исправив на «уничтожен пророссийский лагерь на Куликовом поле».
Дегуманизированные «менты», которые лицезрели эту массу на Греческой и отлично понимали, что ожидает одесситов-«куликовцев», но отошли согласно приказу властей и предоставили убийцам карт-бланш. «Когда я приехал с Греческой, милиции была куча, как только это началось — ни 1-го, — вспоминает участник событий. — Они пропали, им дали команду воздержаться. Позднее они появились, но были самыми последними людьми на месте событий, хоть какой «правосек» либо как его там, мог оттолкнуть милиционера и пройти куда-нибудь».
Дегуманизированный одесский поэт Борис Херсонский заявляет у Шустера, что с федералистами неосуществим диалог. И это уже после событий 2 мая. Дегуманизированный сатирик, «веселый и находчивый» Валерий Хаит пишет: «очень страшился, что в репортажах с Куликового поля будет всегда звучать украинская речь, что сходу даст возможность гласить о том, что это бандеровцы приехали и напали на одесситов». Но далее юморист успокоился, «оказалось, что практически все гласили по-русски. Более того — на одесском российском. Это гласила сама Одесса». А означает, «в сей день город от сепаратистов защитили не армия и СБУ, а сами одесситы».
Дегуманизированные СМИ… ну здесь уж и гласить не о чем. Читаем на «УП» стандартную приписку «как известно», вводящую читателя в курс дела и сопровождающую все материалы по теме. «Как понятно, в Одессе 2 мая пророссийские сепаратисты напали на украинских футбольных фанов, была перестрелка. Позднее поклонники, также обыденные одесситы, возмущенные нападением, погнали сепаратистов к Куликовому полю, где был их лагерь. Сепаратисты спрятались в Доме профсоюзов, который находился на площади. Там произошел пожар. Сторонники единой Украины пробовали посодействовать сепаратистам, которые оказались в здании, но всех спасти не удалось». Война — это мир, убийство — это помощь, остается дождаться, кого последующего у нас в стране футбольные поклонники будут выручать, загоняя в здание и поджигая.
Такое время, каждый бутон расцвел, любая ягодка налилась соком и лопнула, обдав мир вокруг нас скопившимся гноем. Всякий клоун стал адским клоуном, с красноватыми уже от крови губками. Эти одесские националисты, в главном из команды экс-мэра Эдуарда Гурвица, они ведь засветились на куче видео — Андрей Юсов, Марк Гордиенко, Сергей Гуцалюк. К примеру, некоторый Юрий Борщенко, когда-то доверенное лицо Гурвица. Вот он машет собственной клюкой, вот он зазывает молодежь к боковому входу в Дом профсоюзов — эти кадры стримера с ироническим комментарием «давай, дед, руководи» попали в сюжет и русского Первого канала.
Маленький флешбек. Я вспоминаю антимайдановский митинг у ОГА, когда «куликовцы» добивались от депутатов быть с народом, а те конвульсивно этому противились. Я помню, как г-н Борщенко, стоя чуток поодаль, орал что-то вроде «Мы будем вас вырезать». Расчудесная пора установилась, мечты городского безумного могут реализоваться. Не всякого, естественно.
А еще помнится визит всей этой евромайданной компании в одесскую прокуратуру с требованиями разогнать Куликово поле, «а не то это создадим мы, и нас амнистируют». Ну чего там амнистируют, даже и не привлекут. Ведь сезон охоты на «колорадов» открыт, законы Украины, стало быть, не нарушены.
Комиссию по расследованию возглавила журналист, дослужившаяся в конечном итоге до вице-губернатора Зоя Казанжи, еще не так давно в Фейсбуке призывавшая жечь подонков из антипатичного ей политического лагеря. Вобщем, и это не так принципиально по сопоставлению с тем, что молвят об одесской катастрофы в Киеве, а именно в Верховной Раде, и тем, как не молвят о ней в мире. Сопоставление с расстрелянными и позабытыми рабочими Маркеса подтвердилось на все 100. Например, русские либералы, жарко поддерживавшие майдан и любившие к месту и не к месту гласить о «мифических бандеровцах», об Одессе предпочитают просто не вспоминать, как о том, что угрожает повредить понятный и удачный им мир. Люди из Дома профсоюзов в него не вписываются.
Всем, кто оправдывает ужасное грех, и тем, кто пробует его умолкнуть, желаю напомнить отрывок из речи Роберта Джексона на Нюрнбергском процессе. «Они стоят перед этим трибуналом, как запятнанный кровью Глостер стоял перед телом собственного убитого короля. Он умолял вдову, как они умоляют вас: «Скажи, что я их не убивал». И царица ответила: «Тогда скажи, что они не убиты. Но они мертвы». Если вы скажете, что эти люди невиновны, это все равно что сказать, что не было войны, нет убитых, не было преступления».
И ответить на вопрос: «Вы убеждены, что не убивали?»